К следующему поражению Кирилл уже морально подготовился. Сегодня должны были объявить результаты конкурса на поставку дорожно-строительной техники, и Кирилл давно смирился с тем, что вожделенного тендера ему не видать, как своих ушей. Будет нелегко объясниться с отцом, но ничего не поделаешь.

Телефон зазвонил раньше, чем Кирилл успел включить компьютер и открыть сайт госзакупок.

— Ну, что, друг сердечный, поздравляю с заслуженной победой! — бодро прозвучал в трубке голос Владимира. — Доброе утро, кстати.

— Привет. Ты о чем?

— Здрасте! А кто у нас жирненький тендер отхватил?

— Вова… Неужели я выиграл? — замер Кирилл.

— Откуда такая неуверенность? — засмеялся друг. — Я вот ни капли не сомневался, что ты победишь. Слушай, по телефону неудобно. Может, к девяти подскочишь ко мне?

Кирилл вышел из кабинета. Розы благоухали на Катином столе, вся приемная пропиталась чудесным ароматом. Придет ли Катя сегодня на работу?

В начале десятого он уже сидел в кабинете Владимира в областной администрации, до сих пор не веря, что удалось урвать сахарную бюджетную плюшку. Два месяца ожидания и неопределенности — и вот победа. Непредсказуемая и странная…

— Завтра информация появится на сайте. Вот уж я не думал, что ты сомневаешься в победе, Кирыч! Ты же правильно расставил акценты, сумел кое-кого заинтересовать. Не знаю как, но сумел.

Кирилл удивленно уставился на друга.

— Кто-то очень красивый, с точеной фигуркой и волшебными голубыми глазами настойчиво продвигал «Импульс», — улыбнулся Володя. — А почему нет? Твоя компания предложила самые выгодные условия, и это тот случай, когда победа досталась достойному участнику. С тебя коньяк.

— Обязательно.

— Но ты не покупай, у меня есть. Главное, приезжай в гости, мы его вместе опрокинем.

— Хорошо.

— Старик, а ты чего такой унылый? Не понимаю! Тендер выиграл, а рожа кислая.

— А когда она у меня была особо привлекательной?

— Ну, в принципе, да. Тем не менее… Думал, ты обрадуешься победе.

Распрощавшись в другом, Кирилл вышел из кабинета и, пройдя по коридору несколько метров и завернув за угол, нос к носу столкнулся с… Ириной. От неожиданности та сначала отпрянула, но потом рассмеялась.

— Как же вы меня напугали! Вот так встреча! Здравствуйте, Кирилл.

— Доброе утро.

— Слышала, ваша компания выиграла конкурс. Поздравляю!

— Спасибо, — озадаченно пробормотал Кирилл, гипнотизируя красавицу пристальным взглядом.

Как обычно, выглядела она потрясающе, строгое темно-голубое платье идеально облегало безупречную фигуру и подчеркивало цвет глаз.

— У вас все в порядке? — обворожительно улыбнулась Ирина. Ее шарма хватило бы на то, чтобы околдовать и ввести в кому целое войско варваров. Но на Кирилла чары Ирины уже не действовали. Он тихо удивлялся коварству этой женщины.

— Не так, чтобы очень, — честно ответил он. — Проблемы, одна за другой. Какая-то засада.

— Вы меня пугаете! — Ирина положила изящную белую руку ему на локоть. На пальце сверкало кольцо с крупным камнем. — А как же тендер? Вы должны его выполнить, и с блеском.

Чиновница улыбнулась с откровенной насмешкой, продемонстрировав идеально ровные и белоснежные зубы. Кирилл тяжело вздохнул.

— Буду как-то выкручиваться, — тускло пробормотал он.

Непонятно почему, но издевательская улыбка вдруг исчезла с лица Ирины. Она словно на мгновение забыла о своей роли коварного и жестокого полководца, заманивающего противника в ловушку, и превратилась в обычную женщину — чуткую, способную сочувствовать.

— Да что с вами, Кирилл? — растерялась она. — Вы какой-то… странный!

Трудно не быть странным, когда в сердце зияет черная дыра.

— Все нормально. Как ваш сын себя чувствует?

— К счастью, он, похоже, возвращается к нормальной жизни после тяжелого развода. Отправился в поездку с новой подружкой. Я очень рада, пусть хоть немного отвлечется, — Ирина вздохнула и покачала головой.

Теперь уже сам Кирилл посмотрел на нее с жалостью. «Надеюсь, мои дети не будут так меня дурить? — подумал он. — И еще больше надеюсь, что мои дети не вырастут такими уродами, как ее сын».

Катя

Я сидела за рабочим столом и задумчиво рассматривала букет — нежные розовые лепестки в тончайших прожилках, изящные тугие бутоны. К одиннадцати утра с текущими делами было покончено, пакет с вещами собран, везде наведен идеальный порядок — на компе, в столе, шкафу и хозяйственном отсеке. В принципе, все и так было неплохо, но даже в операционной можно отыскать десяток неучтенных пылинок.

Сейчас Кирилл приедет, и я все ему скажу…

Боялась нашей встречи, боялась причинить боль милому другу. Конечно, он расстроится. Но, проведя в грустном оцепенении целое воскресенье, я, наконец, приняла решение.

Так как коллеги не видели меня почти неделю, приемная напоминала станцию метро в час пик — мужчины метались туда-сюда, интересуясь моим здоровьем и осыпая комплиментами. Хоть Кирилл попросил свидетелей держать рот на замке, но слухи разлетелись по офису. Многие успели заметить и то, как уползал из приемной побитый Вадим, и то, как уходила я — с заплаканным лицом и кровью на губах. А дыра в стене и вовсе стала предметом восхищенного обсуждения и научных дискуссий. Наши инженеры изучали пробоину, замеряли радиус, пытались вычислить силу удара. Николай предлагал провести полевые испытания.

Было стыдно — это из-за меня в прошлый вторник завязалась свалка, и теперь весь офис стоит на ушах. Мало Кириллу других забот.

В половине двенадцатого милый босс появился и, увидев меня, тут же вспыхнул от радости. Но через мгновение радость сменилась настороженным ожиданием.

— Катюша… Привет, мое солнышко. Какое счастье тебя видеть!

Я сбежала от него в субботу, и теперь он не решался меня обнять. Просто стоял рядом, смотрел и, вероятно, плавился от нежности.

— Привет. Можно поговорить? — глухо пробубнила я.

— Конечно. Идем.

Я видела, что он с трудом подавил вздох. Выждав немного, поплелась в директорский кабинет — как на казнь.

— Вот, — положила на стол перед Кириллом лист бумаги — заявление об уходе, банковскую карту и ключи от машины.

Он минуту рассматривал инсталляцию, нахмурив брови.

— Иди-ка сюда, Катя, — сказал он таким голосом, что у меня вдоль позвоночника побежали мурашки — целая толпа буйных адреналиновых мурашек.

Я обошла стол, приблизилась к его креслу, и Кирилл обнял меня за талию и притянул к себе:

— Ну, что это такое, а? Склад какой-то устроила тут. Зачем? Как мне теперь работать?

Он еще пытался шутить, но в глазах плескалась горечь и страх.

Я не могла сопротивляться объятиям — тело уже привычно таяло и сладко ныло под его тяжелыми руками. Я привалилась к Кириллу боком, не удержалась и обняла за шею, погладила по щеке, прижалась лицом к макушке — ежик волос приятно щекотал, он уже снова отрос на безумную длину в пять миллиметров, пора косить под корень…

Что я делаю? Разве так расстаются?

— Катя, милая моя… Как же я тебя люблю! — выдохнул Кирилл. — Зачем ты написала заявление об уходе? Зачем принесла карту и ключи? Я никуда тебя не отпущу. И, конечно же, не уволю. Даже не надейся.

— Кирилл, отпусти меня, пожалуйста… — прошептала я, сражаясь с противным комком в горле. Слезы были уже совсем близко — вот-вот хлынут по щекам. — Кирилл, все-таки, я не готова к отношениям… Помнишь, я тебе это говорила? Так оно и есть. Прости меня, ладно?

— Катя, солнышко… Ты еще прощения просишь… Это ты меня прости! Я же везде накосячил! Напугал тебя, когда бросился на Вадима. Вовремя не разобрался с девицами и позволил глупой болтовней очернить наши отношения. Все так ужасно вышло… Пожалуйста, поверь, что я совсем другой, у меня нет ни одной черты, общей с Вадимом. Катя, ты мне доверилась один раз — тогда в Париже, когда пришла ко мне в гостинице. Доверься еще раз — и на всю жизнь. Милая, я никогда тебя не обижу, ты самое драгоценное, что у меня есть. Никогда в жизни я еще не испытывал такого сумасшедшего и безграничного счастья, какое испытываю рядом с тобой. Ты изумительная, чудесная, единственная. Ты мое сокровище. Я буду всю жизнь тебе доказывать, что я достоин обладать таким сокровищем, как ты.